Возвращение архивов из Северной Манчжурии. 1945 г.

Печать PDF
Вторая мировая война создала непростую ситуацию на Северо-Востоке Китая, в том числе и в русской эмигрантской среде, поэтому документы, находившиеся в ее распоряжении, либо перемещались в другое место, либо просто уничтожались. После ввода советских войск в  августе 1945 г. в Маньчжурию специальные подразделения органов «СМЕРШ» и архивисты Дальнего Востока приняли меры по сбору этих документов и вывозу их в Россию.

Изучение комплекса документов Государственного архива РФ (ГА РФ) и Государственного архива Хабаровского края (ГАХК) позволяет считать, что в этом деле большая роль принадлежит Вере Ивановне Чернышевой - начальнику отдела госархивов Управления Народного комиссариата внутренних дел (УНКВД) по Хабаровскому краю1. После окончания военных действий - 27 августа 1945 г. - она обратилась с рапортом   к начальнику УНКВД по Хабаровскому краю генерал-лейтенанту Долгих, а тот, в свою очередь, к столичному руководству[i], в котором обосновала необходимость командировки архивистов в Китай. С целью возвращения в СССР архивов, «имеющих  как историческую, так и оперативную ценность» вывезенных в Харбин по официальному разрешению, фирмами «Кунст и Альберс» и торговым  домом «Чурин и Ко» Министерства иностранных дел Дальневосточной республики2.

 Надо отметить, что к этому времени советское командование уже имело достаточный опыт вывоза архивных материалов с  территории Западной Европы, так что  все шло по отработанной ранее системе.

Первоначально в Северную Маньчжурию предполагалось направить 11 архивистов, но к моменту отъезда из информации, полученной от начальника управления контрразведки генерал-лейтенанта Мельникова, выяснилось, что наибольшая часть  документов белоэмигрантских союзов вывезена с территории Северной Маньчжурии в г. Ворошилов-Уссурийский работниками отдела контрразведки (ОКР) СМЕРШ 1-го Дальневосточного фронта4,  так что необходимости в большом количестве специалистов уже не было.

Поэтому, план отправки архивистов был изменен. Их группу разделили следующим образом: на станции Пограничной и в г. Муданьцзянь остались начальник организационно-методического отделения К.П. Столяров и инспектор архивного отдела А.С. Нечипоренко. Группа сотрудников архива Тихоокеанского флота  в составе начальника архива капитана административной службы Куликова и историографа флота  подполковника Челпанова выехала в Порт-Артур и города Кореи - Гензан, Рассин, Сейсин, Юкки5, а из Хабаровска в Харбин вылетели В.И. Чернышева и М.Б. Стребкова6.

Всего в Северной Маньчжурии в командировке по сбору документов находилось 7 архивистов-дальневосточников. Они получили  специальные удостоверения, в которых содержались рекомендации всем начальникам гарнизонов и войсковых частей «оказывать содействие в сборе и отгрузке исторических документов»7.

Организуя работу по сбору документов на ст. Пограничная,  майор И.П. Бахмутов столкнулся с трудностями: им не позволяли осматривать помещения. Он связался с начальником оперативной группы УНКВД Приморского края майором Бородиным и при его поддержке архивисты осмотрели все здания. «Здания были пусты, - писал в докладной записке И.П. Бахмутов, - только в 2-х комнатах помещения, занимаемого отделением бюро российских эмигрантов, найдена россыпь документальных материалов. Большинство документов изорвано, в грязи (следы частого хождения солдат). Мной установлено, что начальником ОКР СМЕРШ стрелкового корпуса подполковником Охапкиным взяты наиболее важные документы… Остальные были изорваны и разбросаны солдатами, заходившими в здание»8. Дав указания К.П. Столярову  о тщательном сборе всей россыпи, он выехал в Муданьцзян.

В г. Муданьцзян в результате упорных боев были разрушены здания, пожаром уничтожены многие материальные ценности, в том числе архивы. Не растрачивая драгоценное время, Бахмутов отправился в Харбин. Там он остановился в опергруппе контрразведки СМЕРШ 1-го Дальневосточного фронта и сразу приступил к поиску документов. Разведчики предоставили  информацию о российских эмигрантских организациях и их адреса.  Однако к этому времени многие здания, занимаемые до прихода наших войск организациями эмигрантов,  уже были опечатаны по распоряжению советского консульства в Харбине. Но вице-консул Н.П. Савченко разрешил вскрыть помещение и взять все материалы, которые остались9. Вскоре на подмогу И.П. Бахмутову прибыли В.И. Чернышева и М.Б. Стребкова и началась кропотливая работа по сбору документов. После первых дней работы стало ясно, что надо собрать все, «что только возможно по истории русской эмиграции в Китае».

В.И. Чернышева в докладной записке позже писала: «Наша работа по розыску документов осложнялась тем, что на территории Маньчжурии не было ни единого архивного учреждения. Все материалы ведомственных, правительственных учреждений хранились в канцеляриях, а потом произвольно уничтожались. Судя по наличным материалам, документы наиболее важных правительственных учреждений заранее были уничтожены»10.

Кроме поиска документов в присутственных зданиях эмигрантов, архивисты стремились собрать все, что представляло собой источники по истории Дальнего Востока и эмиграции.  Без помощи самих эмигрантов это было бы очень сложно.  Одним из важных моментов служебной командировки представляли собой встречи с бывшими россиянами. Среди них были известные администраторы, представители древних дворянских родов, военоначальники, предводители казачества, ученые, творческая интеллигенция: княгиня Долгорукова, адъютант адмирала М.С. Кондратенко Алексеев, участник брусиловского прорыва генерал-майор Обухов,  последний Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти и многие другие.

Беседы с ними  позволили лучше ориентироваться в поиске, собрать дополнительно документы. Впоследствии В.И. Чернышева написала интересные воспоминания о встречах с эмигрантами, которые хранятся в ее фонде и теперь доступны каждому исследователю11.

В ходе работы напрашивались неутешительные выводы: многие наиболее ценные документы, особенно прошлых лет, периода Гражданской войны хранились лично у бывших руководителей или  их помощников. Архивисты ориентировали работников отдела контрразведки СМЕРШ, в частности полковников Семенова, Бухтиярова, подполковника Тяпуева, в оперативной работе обращать внимание  на архивные материалы, но это оказалось безрезультативно.

При тщательном осмотре в Харбине таких  помещений, где размещались «Союз казаков» (Китайская ул., 8), «Союз военных в Восточной Азии» (Конная ул., 39), «Христианский союз молодых людей» (Диагональная ул., 155),  особый отдел «Кио-Ва-Кай», японская военная миссия, жандармское управление,  архивных материалов обнаружить не удалось12. однако времени на осмотр помещений всех 132-х эмигрантских организаций было. Остались необследованными многие фирмы, литературные объединения, союзы, землячества, армянское, грузиское, мусульманское, еврейское общества. За месяц командировки сделать это было невозможно. «Чтобы разыскать эти материалы, - считал И.П. Бахмутов, - необходима специальная работа ОКР СМЕРШ многих воинских частей…»13.  

Архивистам  Тихоокеанского флота, отправившимся по другому маршруту,  стали известны факты уничтожения документов. В Порт-Артуре в одной из воинских частей архивы жгли в течение месяца, ими топили печи. В другие города запланированные по их маршруту  Гирин и Чань-Чунь, наши архивисты не попали из-за отсутствия с ними железнодорожного сообщения и по причине передачи этих городов под юрисдикцию китайских властей14.

Однако майору Бахмутову удалось установить, какие документы вывезли органы  контрразведки «СМЕРШ». Получить информацию было очень трудно, службы тщательно ее скрывали. В докладной записке Бахмутова указаны следующие сведения: в управление контрразведки «СМЕРШ» 1-го Дальневосточного фронта (позже ОКР «СМЕРШ» Приморского военного округа в г. Ворошилов-Уссурийском) поступила картотека по учету эмигрантов, анкеты, переписка белоэмигрантских организаций с японской военной миссией, документы школы «Асано», переписка бывшего швейцарского консула Бринера, бумаги украинских националистов, материалы «Кио-Ва-Кай», периодические издания. В ОКР «СМЕРШ» 1-й Краснознаменной армии (позже армия дислоцировалась в г. Спасске)  были приняты документы особого отдела «Кио-Ва-Кай», БРЭМ, материалы по истории г. Харбина; в ОКР «СМЕРШ» Тихоокеанского флота (г. Владивосток)  оказались анкеты белых эмигрантов, проживавших в Корее, печатные издания. Часть документов поступила в ОКР «СМЕРШ» Амурской речной флотилии15.

 Архивисты неоднократно ставили вопрос о передаче всех архивных материалов в госархив Хабаровского края. Однако получить что-либо от «СМЕРШ» было не просто. Генерал-лейтенант Мельников на специальный запрос ответил: « Когда все материалы посмотрим, отберем что нам нужно, остальное передадим вам».  Того же мнения придерживался полковник Бухтияров16. Дальнейшая судьба названных документов автору статьи пока неизвестна. Есть основания полагать, что частично они все же поступили на хранение в государственный архив Хабаровского края, но когда и при каких обстоятельствах установить не удалось.

Подводя итоги своих розысков,  руководители архивных отделов В.И. Чернышева и И.П. Бахмутов составили отчеты и докладные записки о командировке,  подробно описали то, что нашли и возможные дальнейшие пути поиска для окончательного сбора всех архивных материалов по харбинской эмиграции. Но их предложения остались без внимания.

Все архивные документы и печатные издания, обнаруженные в Северной Маньчжурии (около трех тонн17), были доставлены через ст. Пограничную и г. Ворошилов-Уссурийский  в г. Хабаровск.

Судя по рапортам и докладным запискам, из Харбина были вывезены фонды следующих белоэмигрантских организаций:  Харбинского комитета помощи русским беженцам (128 ед. хр. за 1923-1945 гг. – отчеты, протоколы, справки, анкеты лиц бежавших из СССР, переписка);  Харбинского общественного самоуправления (53 ед. хр. 1908- 1945 гг. – протоколы заседаний и документы о деятельности); Главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (130 ед. хр. и россыпь, крайние даты еще не были установлены – канцелярия, документы культурно-просветительного, благотворительного отделов, отдела регистраций); Дальневосточного объединения русских, окончивших высшие учебные заведения (9 ед. хр. 1931-1933 гг.);  Союза домовладельцев и землевладельцев (27 ед. хр. 1927-1944 гг. – списки домовладельцев г. Харбина); Трудовой крестьянской фашистской партии (россыпь, пропагандистский материал «Фашистское переустройство России», «Борьба РФС с ГПУ»,  программы, бюллетени союза фашистской молодежи «Восходы» и др.), а также особого отдела «Кио-Ва-Кай» (россыпь, отчеты, разработки мероприятий среди молодежи, материалы комиссии по описанию истории г. Харбина). Кроме того, в Харбине была собрана россыпь различных союзов молодежи, кружков, обществ18.

На  ст. Пограничной были собраны фонды отделения Дальневосточного союза военных (россыпь, приказы, списки, переписка ), списки национального объединения  русских разведчиков (НОРР) и отчеты о его работе, а также другие документы19.

Кроме того, было вывезено большое количество печатных изданий: книг, эмигрантских газет, журналов, справочников, настольных календарей и т.п. Их значительная часть составляет комплекс наиболее ценных материалов научно-справочной библиотеки Государственного архива Хабаровского края.

Специальная командировка архивистов достигла своей основной цели, уникальные документы были доставлены в архив Хабаровского края.

На сегодняшний день все фонды по истории Харбинской эмиграции, рассекреченные в 1988 году,  – уникальное документальное собрание государственного архива Хабаровского края. Исследование его активно ведется как российскими, так и зарубежными учеными.



[i] Вараксина Л.А. Вера Ивановна Чернышева – архивист, историк, краевед // Первые архивные научные чтения В.И. Чернышевой, посвященные 90-летию со дня рождения: Материалы научных чтений. Хабаровск, 23 марта 2001 г. – Хабаровск, 2001. - С.9-10; Бендик Н.Н. Харбинская россика в Государственном архиве Хабаровского края: история, содержание и использование // Зарубежная Россия. 1917-1939. Сборник статей. Кн. 2 – СПб.: Изд-во «Лики России. 2003. – С. 89; Ее же. Архивы в системе НКВД: благо или трагедия ? // Сибирь и Восток России. – 2002. - № 1-2. – С. 73-76. 

2Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. Р-266. Оп. 1. Д. 92. Л.4.

3Там же. Л. 3.

4Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-5325. Оп. 2. Д. 1705. Л. 8.

5Там же.

6ГАХК. Ф.Р-266. Оп.1. Д.92. Л. 10.

7 Там же. Л.2.

8 ГАРФ. Ф.Р-5325. Оп.2. Д.1705. Л. 8.

9 Там же. Л.8 об.

10 ГАХК. Ф.Р-266. Оп.1. Д.92. Л. 10

11 ГАХК. Ф.Р-849. Оп. 1. Д. 60.

12 ГАРФ. Ф.Р-5325. Оп. 2. Д. 1705. Л. 9.

13 Там же. Л. 9об.

14 Там же. Л. 10.

15 Там же. Л. 9 об.

16 Там же. Л. 9 об.

17 Ф.Р-266. Оп. 1. Д. 111. Л. 5.

18 ГАРФ. Ф.Р-5325. Оп. 2. Д. 1705. Л. 8 об.

19 Там же. С. 9.