Домашнее воспитание и обучение в России 1910–1920-х гг. По воспоминаниям Т. П. Знамеровской, хранящимся в Российской национальной библиотеке

Печать PDF

Научная статья / Scientific article

УДК 9. 93. 930. 85+94(47)+929+37.09

DOI 10.28995/2073-0101-2021-1-301-312

А. В. Морозова

Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация

Домашнее воспитание и обучение в России 1910–1920-х гг. По воспоминаниям Т. П. Знамеровской, хранящимся в Российской национальной библиотеке

Anna V. Morozova

St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russian Federation

Home Education and Schooling in Russia in the 1910s–1920s: Memoirs of T. Znamerovskaya Stored in the Fonds of the Russian National Library

Аннотация

Статья посвящена проблеме домашнего воспитания и обучения в России 1910–1920-х гг., проблема которого остается недостаточно освещенной в истории российского общества, а исследована должна быть не меньше, чем история различных образовательных учреждений. Основными источниками для ее изучения остаются мемуары, т. к. особенности семейного воспитания нельзя изучать только на основе официальной документации. Полезными для исследователей, специализирующихся на особенностях изучения истории детского образования, являются фонды отдела рукописей Российской национальной библиотеки, в том числе недавно открывшийся для исследователей фонд Т. П. Знамеровской (1912–1977) – доктора искусствоведения, доцента кафедры истории искусства Ленинградского, ныне Санкт-Петербургского государственного университета, ученого, автора монографий и научных публикаций по истории испанского и итальянского искусства XV–XVII вв., человека разнообразных интересов – поэта, неутомимого путешественника, мемуариста. Автором исследованы воспоминания, описывающие события с момента рождения их автора до 1929 г., времени окончания Знамеровской школы. Использованы методы источниковедческого анализа документа, группировки относящихся к проблеме фактов по направлениям воспитательной работы в семье, сравнения их между собой и типологического обобщения. На основе архивных материалов выявлены уходящие корнями в детские годы ученого факторы воспитания и образования, способствовавшие всестороннему развитию личности Т. П. Знамеровской, и в целом на примере семьи Знамеровских рассмотрена специфика домашнего воспитания и образования детей в семьях российской интеллигенции в 1910–1920-е гг. Автором доказана первенствующая роль семьи в деле воспитания и образования, выявлены основные направления педагогической стратегии семьи, освещены специфические, не характерные для эпохи советской России направления образовательной и воспитательной тактики. Акцент в статье сделан на изучение гуманитарной сферы, цель которой - воспитать личность, человека, обладающего значительным творческим и интеллектуальным потенциалом. В первую очередь дети постигали литературу, историю, географию, иностранные языки как разговорные, учились музицированию, театральным приемам, в то время как точные дисциплины несколько отходили на второй план. В ранние детские годы обучение шло через игры, театральные постановки, прогулки, чтение. Задачей школы было упорядочить и систематизировать тот багаж, накопленный ребенком в семье. Недавно открывшиеся архивные материалы позволяют убедиться в том, что в российских интеллигентских кругах начала XX в. была разработана и успешно апробирована традиция семейных методов воспитания и образования людей гуманных, творчески одаренных и умеющих самостоятельно мыслить.

Abstract

The article is devoted to the problem of home education and schooling in Russia in the 1910s–1920s. The author draws attention to the fact that this topic has not been sufficiently covered in the study of Russian society, although it deserves to be studied no less than history of various educational institutions. Memoirs remain the main source, as features of family education simply can’t be studied on the basis of official documentation. In this regard, the collections of the Manuscript Department of the Russian National Library are of great use to the historians specializing in the history of childhood, for instance, the recently discovered fond of T. P. Znamerovskaya (1912–77) – Ph. D in History of Art, assistant professor of the history of art department at the Leningrad (now St. Petersburg) State University, researcher, author of numerous publications on the history of Spanish and Italian art of the 15–17th centuries, a woman of many accomplishments, poet, indefatigable traveler, memoirist. The article analyzes her memoirs, which describe the events from her birth to 1929, when she graduated from the “Znamerovsky school.” It uses the methods of source analysis, grouping facts related to the problem of educational activities in the family, comparing them, and producing typological generalization. Drawing on archival materials, major factors of upbringing and education have been identified, which dated back to scientist's childhood and contributed to the comprehensive development of her personality. In the case-study of the Znamerovsky family the author studies the nature of home education in the Russian intellectual’s families in the 1910s–20s. The article demonstrates the primary role of the family in the education, its main pedagogical strategies and specific trends in the educational tactics, which became uncharacteristic in the Soviet education. The emphasis was placed on the humanitarian sphere in order to educate a person with significant creative and intellectual potential. First of all, the children were to study literature, history, geography, foreign languages (in their spoken form), music, and theater. Exact sciences took a back seat. In early childhood, the education took form of games, theater performances, walks, and reading. The school was to systematize the already accumulated store of knowledge. According to the author, the new archival materials bring it home that the Russian intellectuals of the early 20th century developed and battle-tested a tradition of family education and schooling methods that produced humane, creative, and independently-minded people.

Ключевые слова

Архив библиотеки, отдел рукописей Российской национальной библиотеки, источники личного происхождения, архивный фонд Т. П. Знамеровской, российская история, история семейного воспитания, история образования, история детства, история 1910–1920-х гг., история испанского искусства XV–XVII вв., итальянское искусство XV–XVII вв.

Keywords

Library archive, Manuscript Department of the Russian National Library, personal provenance sources, T. P. Znamerovskaya archival fond, Russian history, history of family education, history of education, history of childhood, history of the 1910s–20s., history of Spanish art of the 15–17th centuries, history of Italian art of the 15–17th centuries.

В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) хранятся воспоминания Татьяны Петровны Знамеровской (1912–1977), доктора искусствоведения, доцента кафедры истории искусства исторического факультета Ленинградского государственного университета, известной в искусствоведческих кругах как испанист и итальянист. Ее перу принадлежит ряд монографий о творчестве крупнейших художников Испании и Италии XV–XVII вв., научных и научно-популярных публикаций по европейскому искусству. Т. П. Знамеровская была поэтом, много путешествовала, оставила большое мемуарное наследство, которое, несмотря на свою историческую и художественную ценность, не опубликовано. Архивные материалы фонда Т. П. Знамеровской в РНБ позволяют понять феномен личности крупного отечественного ученого-искусствоведа и в деталях восстановить российскую интеллигентскую традицию воспитания и образования.

Родители Татьяны происходили из дворянской среды. После 1917 г. отец, Петр Иосифович Знамеровский, стал красным офицером. Мать, Мария Витальевна Знамеровская (урожденная Дехтярева), посвятила себя мужу и воспитанию детей. Семья часто переезжала, т. к. отец служил сначала помощником и заместителем начальника артиллерии 12-й армии, начальником артиллерийской батареи. Татьяну достаточно поздно отдали в школу, до этого они с братом Борисом воспитывались дома в соответствии с представлениями, существовавшими у их родителей. Отец прививал детям бесстрашие, отправляя их поодиночке уже в сумерках с какими-нибудь поручениями, учил не бояться боли, отвечать за свои поступки. Мама взяла на себя ответственность за духовное развитие детей, нашла детям няню. Ею стала бывшая крестьянка, уже зарекомендовавшая себя как наставница в других семьях и имевшая от них рекомендации. Приходя в новый дом, няня ставила свои условия и оставалась, только если родители соглашались с ними. Главное условие состояло в том, что родители не должны были вмешиваться в ее воспитание. Особой наградой няни для детей были ее вечерние сказки или песни, которые они пели. «Конечно, это был тот неиссякаемый запас народного творчества, который в деревне впитала ее собственная незаурядная, умная, поэтическая натура, и который она теперь так щедро выливала на меня», – пишет в воспоминаниях Т. П. Знамеровская.

Важным в своем воспитании Знамеровская считает домашний театр. В Киеве с соседскими детьми с помощью взрослых они поставили басни Крылова, декламировали стихи. Хотя время было очень беспокойное: зима 1917–1918 гг. Выступала Таня и в хореографических миниатюрах, что развивало ее чувство ритма, музыкальность, знакомило с классической музыкой. В Киеве Таня занималась в частной студии бывшей прима балерины киевского театра Марии Григорьевны Ленчевской, польки по национальности. После Гражданской войны Таня и Боря участвовали в театральных постановках в Василькове, куда семья переехала из Киева. В частности, ставили «Портрет» Алексея Толстого. Под руководством взрослых поэма была выучена наизусть, было написано сочинение с психологическим разбором переживаний героя произведения. Под чтение текста кем-то из старших учеников Таня «должна была “играть”, – как она пишет, – в мое восхищение, в мои переживания, поэтические, и грустные, и сладостные…». После спектаклей проходили маскарады с играми и танцами. На дни рождения детей обязательно устраивались спектакли-концерты, в которых участвовали знакомые дети, разыгрывались сказки, читались стихи. Костюмы для детей мастерила Танина мама из подручных материалов. Так через театр поэзия и литература входили в души детей.

Наряду с театром в семье поощрялись ролевые игры. Особенно детям запомнились предпринятые ими после знакомства с Майн-Ридом, Эмаром и Купером игры в индейцев. Эти игры воспринимались на полном серьезе, как пишет Знамеровская, «реально», «с высоким мужественно-моральным подъемом». В ходе игры шли сражения, велись переговоры, произносились друг перед другом благородные речи, был подготовлен необходимый антураж с индейским облачением: с перьями, трубками мира, шестами со значками племени. Азарт был таким, что под вечер подчиненные отцу красноармейцы отлавливали «индейцев» и запирали их в сарае с сеном, чтобы они отдышались и пришли в себя. Игра развивала умение дружить, учила товариществу, а также ловкости, смелости, развивала силу.

Интересны методики обучения детей основам наук и иностранным языкам. Предпочтение отдавалось гуманитарным дисциплинам: литературе, поэзии, истории, географии. На стене в детской висела крупномасштабная карта мира и, едва проснувшись, дети могли видеть материки, реки, города. Боря имел обыкновение, открыв глаза, вслух проговаривать все названия, которые он мог прочесть на карте. География оседала в памяти буквально на уровне подсознания. Таня много читала. Сохранился ее читательский дневник, поражающий многообразием круга чтения. Это стихи и проза. И русская и западная классика, и исторические романы, и книги о путешественниках. Она с детства полюбила Пушкина, Лермонтова, Гоголя, многое из русской классической поэзии до конца своих дней помнила наизусть, заучив еще в детские годы, рано прочла «Войну и мир» Л. Н. Толстого, читала Золя и Мопассана, Гюго и Бальзака.

Мама пристрастила дочь к поэзии. Всячески поддерживала Таню, когда она сама стала сочинять первые стихи. Видимо, именно мама подвигла Таню на ведение дневника, который она начала в десять лет, а потом вела и в юности, и во взрослые годы. Дневник развивал литературный стиль, умение выражать свои мысли, давал возможность анализа впечатлений и переживаний. Историю Таня, по существу, сначала изучила по историческим романам, прочтя основные сочинения Д. Л. Мордовцева, А. Толстого, Г. Сенкевича. Яркие красочные образы, созданные этими авторами, прочно вошли в память детей. Мордовцева, по утверждению Знамеровской, она прочла всего целиком. Большей частью это были приложения к журналу «Нива», хранившиеся в библиотеках тех хозяев, у которых проводили лето Знамеровские. «Я твердо убеждена, что средние писатели бывают очень полезны, а среди них Мордовцеву принадлежит почетное место, хотя его никогда потом не переиздавали и сейчас просто забыли. Почему? … Сколько я ни читала потом романов о Степане Разине, ни один не произвел на меня такого впечатления и любовь моя к этой широкой натуре, к этому народному герою восходит именно к Мордовцеву. Он же заставил меня почувствовать эпическую красоту борьбы Сечи Запорожской, подготовив к восприятию “Тараса Бульбы”…», – с благодарностью к книгам Мордовцева писала Знамеровская. Чуть позже к Мордовцеву прибавились и другие исторические романы, «от “Капитанской дочки” до Алтаева, и ниже до Авенариуса и Соловьева». Как справедливо полагает Знамеровская, важен был «расширявшийся быстро круг исторических фактов, знаний, представлений, несравненно более широкий, чем тот, который дается в школе. Делом будущего было уже только привести его в “регулярный” строй, но он вливался в детскую память не принудительным ассортиментом уроков, а сам по себе, своим захватывающим интересом при всех уровнях художественных достоинств и осмыслений изображаемого», «я перечитала в 9 лет исторические романы Сенкевича…», – отмечала Знамеровская.

Девочек в российских интеллигентных семьях в обязательном порядке учили музыке. Удивительно, что Таниной маме это удавалось делать даже в годы Гражданской войны. «Маме приходилось сидеть рядом со мной за пианино (конечно, оно имелось в доставшейся нам гостиной Брусованских) и, преодолевая мои капризы вплоть до рева, заставлять меня разучивать первые упражнения», – признается Знамеровская. Постепенно музыкальные занятия стали частью повседневности, к ним выработалась привычка. В общей сложности Таня училась музыке в течение семи лет. Родители не стремились сделать из ребенка музыканта, их задачей было развить музыкальность, восприимчивость к музыке и ее понимание.

Особое внимание в семье было обращено на иностранные языки. При выборе педагогов предпочтение отдавалось носителям языка. С семи лет Таню начали учить французскому языку. «Опять-таки забавно, что традиция обязательного знания именно французского, а не иного, языка для истинной образованности была настолько сильна, что моя первая учительница была старушка-англичанка, но использовалась она для преподавания не английского языка, а французского», – пишет Знамеровская. Это был разговорный язык, обучение которому происходило в ходе прогулок с учительницей в сады и посещениями костела. С возвращения в Киев после победы Красной Армии над Деникиным изучение французского продолжилось. Маме удалось найти “настоящую француженку”». Изучение языка по-прежнему совмещалось теперь уже с длительными прогулками в знаменитые киевские сады. Уроки в окружении прекрасных садов воспринимались как праздник, и усвоение языка шло очень быстро.

Позже уроки французского у Тани продолжились в Василькове под Киевом. Мама нашла для детей учительницу Евгению Леонардовну Вишневскую – выпускницу Гренобля, польку по происхождению, чудом оказавшуюся в это время в Василькове и преподававшую в Васильковской школе.

Собственно, в школе Таня начала учиться только с четвертого класса. В Конотопе, куда семья переехала примерно в 1924 г., когда Таня училась в пятом классе, мама ее договорилась о занятиях немецким языком с жившей неподалеку учительницей, которая не была немкой, но являлась профессиональным педагогом по немецкому языку. Эти языковые занятия уже были построены по-другому с акцентом на грамматике и чтении, а не на разговорной речи.

Когда Тане было четырнадцать лет, семья вслед за отцом переехала в Детское Село, куда Танин папа был послан на высшие годовые курсы усовершенствования командного состава артиллерии. В школе Детского Села была учительница немецкого. «…Именно она вместо скучных уроков дала мне в оригинале Гейне и натолкнула на первые стихотворные переводы его стихов», – вспоминала Знамеровская. Там же, в Детском, мама договорилась с настоящей английской мисс из Уэллса, бывшей гувернанткой детей князей Борятинских, во время революции уехавших за границу. «Мисс» плохо говорила по-русски и давала уроки «английской разговорной речи и чтения без всякой грамматики и всяких правил. Вероятно, именно поэтому уже через год, – отмечает Знамеровская, – я знала английский язык лучше, чем немецкий и уже забывавшийся французский». Английским Таня продолжала заниматься вплоть до своего отъезда из Детского в Днепропетровск и в Днепропетровске, уже учась в Горном институте.

Таким образом, в семьях российской интеллигенции воспитанию и образованию детей уделялось большое внимание, в первую очередь гуманитарным предметам: литературе, истории, географии, музыке, языкам. Всему старались обучать в игре, прогулках, через театральные постановки, увлекательное чтение. И образовывая, воспитывали.

Список литературы

Благово, Н. В. Школа на Васильевском острове. В 2 ч. Ч. 1. –СПб.: Наука, 2005. – 547 c. Ч. 2. – СПб.: Наука, 2009. – 508 с.

Пыхалов, И. В. Образование в Российской империи: факты и мифы // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). — 2011. — C. 196-200.

Солодянкина, О. Ю. Иностранная гувернантка в системе семейных отношений: воспитанники, другие члены семьи, родственники, соседи, учителя, слуги // Гендер и общество в истории / Под ред. Л. П. Репиной, А. В. Стоговой, А. Г. Суприянович. – СПб.: Алетейя, 2007. – С.123–161.

References

BLAGOVO, N. V. Schkola na Vasil’evskom ostrove [The school at the Vasilievsky Island. In Russ.]. In 2 parts. Part 1. St. Petersburg, Nauka publ., 2005, 547 p. Part 2. St. Petersburg, Nauka publ., 2009, 508 p.

PYKHALOV, I. V. Obrazovanie v Rossiiskoi imperii: fakty i mify [Education in the Russian empire: Facts and myths. In Russ.]. IN: Obshchestvo. Sreda. Razvitie (Terra Humana), 2011, pp. 196–200.

SOLODYANKINA, O. Yu. Inostrannaya guvernantka v sisteme semeinykh otnoschenii: vospitanniki, drugie chleny sem’i, rodstvenniki, sosedi, uchitelya, slugi [Foreign governess in the system of family’s relations: Pupils, other members of family, relatives, neighbors, teachers, servants. In Russ.]. IN: Gender i obschestvo v istorii [REPINA, L. P., STOGOVA, A. V., SUPRIYANOVICH, A. G. (eds.) Gender and society in history. In Russ.]. St. Petersburg, Aleteiya publ., 2007, pp. 123–161.

Сведения об авторах

Морозова Анна Валентиновна, кандидат искусствоведения, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет, институт истории, кафедра истории западноевропейского искусства, доцент, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, 8-911-144-51-03, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript , Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About the authors

Morozova Anna Valentinovna, PhD in History of Art, associate professor, St. Petersburg State University, Institute of History, department of West European art history, assistant professor, St. Petersburg, Russian Federation, +7-911-144-51-03, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript ; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В редакцию статья поступила 18.01.2020 г., опубликована (для цитирования):

Морозова, А. В. Домашнее воспитание и обучение в России 1910–1920-х гг. По воспоминаниям Т. П. Знамеровской, хранящимся в Российской национальной библиотеке // Вестник архивиста. – 2021. - № 1. – С. 301-312. doi 10.28995/2073-0101-2021-1-301-312

Submitted 18.01.2020, published (for citation):

MOROZOVA, A. V. Domashnee vospitanie i obuchenie v Rossii 1910–1920-kh gg. Po vospominaniyam T. P. Znamerovskoi, khranyashchimsya v Rossiiskoi natsional'noi biblioteke [Home Education and Schooling in Russia in the 1910s–1920s: Memoirs of T. Znamerovskaya Stored in the Fonds of the Russian National Library. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2021, no. 1, pp. 301-312. doi 10.28995/2073-0101-2021-1-301-312

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.