Февраль 1920 г. в Архангельской губернии: Цепная реакция «бескровной революции» в Архангельске

Научная статья / Scientific article

УДК 94(470)«1920»+470.11

DOI 10.28995/2073-0101-2021-1-259-274

Т. И. Трошина

Северный (Арктический) федеральный университет им. М. В. Ломоносова, г. Архангельск, Российская Федерация

Февраль 1920 г. в Архангельской губернии: Цепная реакция «бескровной революции» в Архангельске

Tatyana I. Troshina

M. V. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University; Arkhangelsk, Russian Federation

February 1920 in the Arkhangelsk Gubernia: Chain Reaction of the “Bloodless Revolution” in Arkhangelsk

Аннотация

В статье анализируется ситуация в г. Архангельске, когда по пожеланию большинства населения губернии, что было выражено делегатами земско-городского собрания о заключении мира с советской Россией, Вооруженные силы Северной области начали готовиться покинуть край. Все гарнизоны и фронтовые части получили приказ об оставлении складов с вооружением и продовольствием под охраной местных властей и пожелавших добровольно остаться на месте военнослужащих, желающим уехать организованно двигаться к железной дороге для эвакуации. Выявлено, что первоначальный план оказался нарушен, поскольку большинство личного состава воинских частей отреагировали на приказ об отступлении крайне отрицательно; происходили восстания с целью не допустить ухода основных сил. В этих обстоятельствах командование относительно дисциплинированных частей объявило об их роспуске, предложив уходить на запад только добровольно. Дезорганизованных таким образом военнослужащих создаваемыми на местах «военно-революционными комитетами» удалось подчинить своим целям, которые заключались в «восстановлении советской власти» и разоружении не желавших сдаваться немногочисленных добровольческих частей еще до прихода Красной армии. Военно-революционные комитеты кооптировали в свои ряды наиболее авторитетных местных деятелей и преобразовывались в «ревкомы», которые должны были поддерживать в волостях и уездах порядок и готовить торжественную встречу красным частям. До принятия соответствующих решений на уровне командования, происходило братание, а затем обмен делегациями находившихся по разные стороны фронта военных частей. Немногочисленные и разрозненные источники, на основе которых реконструированы описываемые события, показывают, что в уездных центрах, размещенных далеко от линии фронта, роль гарнизонов в «смене власти» была менее значительной; местная общественность стремилась создать лояльные новой власти органы управления таким же образом, как это несколько раз происходило в 1917 и 1918 гг.: мирно передав власть «советам депутатов», которые в августе 1918 г. так же мирно передали свои полномочия «земским органам». Представленный в статье материал и основные выводы дают возможность по-новому взглянуть на, казалось бы, известные события Гражданской войны, а именно, «освобождение Советского Севера от белогвардейцев».

Abstract

The article analyses the situation in Arkhangelsk when the Armed Forces of the Northern Region were preparing to leave the region, after the majority of the population of the gubernia (via delegates of the Zemstvo-city assembly) had expressed their desire to make peace with Soviet Russia. All garrisons and front-line units received an order to leave warehouses with weapons and food in the hands of local authorities and those of military servicemen who wished to stay; those who wished to leave were to move in an orderly manner towards railway for evacuation. The original plan was violated, since most military units reacted negatively to the order to retreat. Uprising began in order to prevent the departure of the main forces. In these circumstances, the command announced dissolution of the disciplined units, offering them to leave voluntarily for the West (to Murmansk, and from there to Norway). Thus, the servicemen were disorganized and fell prey to the “military revolutionary committees” that were springing up on the ground. The goals of these organizations were to “restore the Soviet power” and to disarm those few volunteer units that did not want to capitulate before the arrival of the Red Army. Military revolutionary committees co-opted most authoritative local figures into their memberships and transformed into “revolutionary committees,” which were to maintain order and to prepare grand welcome for the Red units. Before decisions were made at the command level, fraternization began at the front and later delegations exchange between military units on opposite sides of the front. Scanty and scattered sources, on the basis of which the described events have been reconstructed, show that the role of garrisons in the "change of power" was less significant in the uezd centers located far from the front line. The local community sought to create loyal new government as it had happened several times in 1917 and in 1918: by peacefully transferring their power to the “Soviets of deputies” in a manner similar to the transfer of power to the “Zemstvo bodies” in August 1918. The material of the article and its main conclusions provide an opportunity to take a fresh look at the seemingly well-known events of the Civil War, namely, “the liberation of the Soviet North from the White Guards.”

Ключевые слова

Исторические источники, архивные документы, Гражданская война, Архангельская губерния, правительство Северной области, белая эвакуация, белая армия, самоорганизация, военно-революционные комитеты, безвластие.

Keywords

Historical sources, archival documents, Civil War, Arkhangelsk gubernia, government of the Northern Region, White evacuation, White army, self-organization, military revolutionary committees, anarchy.

События февраля 1920 г. в Архангельской губернии представляли собой странный феномен: на отдельных участках фронта и в отдаленных гарнизонах стояли боеспособные части, в прифронтовых городах и волостях власть оставались верной правительству Северной области, а губернский центр уже встречал армии вчерашнего неприятеля, который поддерживало и население, и воинские части. Комиссар Н. Н. Кузьмин называл действия 6-й армии на Севере советской России «сплошным величавым эпосом»: «На этом эпосе надо воспитывать новые поколения. 8 тысяч полуголодных, плохо одетых бойцов… удержали натиск 22 тысяч великолепно снабженных войск. 4 февраля, не дожидаясь обещанной подмоги, армия перешла в наступление, а 21 февраля Архангельск был взят», при этом наступать приходилось в тяжелейших условиях («По трое и по семеро суток приходилось лежать на снегу, при 30-градусных морозах, под открытым небом, лишь изредка обогреваясь у костров»), а неприятельская оборона была неприступной: «Деревни обратил враг в полевые крепости, окружив их десятками блокгаузов, проволочными заграждениями и обороняя 80-тью пулеметами и 6-тью орудиями!».

О том, что важным союзником Красной армии в этом наступлении стала деморализация от самого факта Гражданской войны значительной части белых солдат и офицеров, а также желание населения воссоединиться в единое государство с остальной Россией, не говорили непосредственно после рассматриваемых событий и мало вспоминали впоследствии.

Сложнее была обстановка в Онеге, где во время Гражданской войны власть несколько раз переходила из рук в руки, что раскололо внутреннюю сплоченность местного общества. Северное правительство первоначально предполагало там даже закрепиться, и частям белой армии рекомендовалось направляться именно туда. Однако от этих планов пришлось отказаться, и в конце февраля 1920 г. военные части покинули Онежское побережье. На переходный период был организован «городской ревком», но опасность беспорядков и «выяснения отношений на классовой почве» сохранялась, поэтому многие местные чиновники уехали из города переждать, «когда все успокоится и власть установится». Что касается прифронтовых районов, то там на ситуацию с переходом власти влияли настроения дислоцированных там воинских частей.

О событиях на центральном и западном участках фронта можно составить представление по документам, отчетам и воспоминаниям, которые генерал Е. К. Миллер собирал уже в эмиграции, как «Материалы для исторического очерка о Северной Области». На востоке Архангельского фронта белые оказались в изоляции, прорваться к Мурману и эмигрировать им не удалось. Поэтому сведения о происходивших событиях содержатся в синхронных документах и в воспоминаниях рядовых солдат, как красной, так и белой армий, собранных местными «истпарами».

Отрезанные от Архангельска и путей эвакуации, фронтовые части получили приказ двигаться к Онеге, и далее к Мурману, но выполнить его удалось далеко не всем. На станции Холмогорская взбунтовались солдаты 4-го Северного полка, арестовали офицеров как своего полка, так и тех частей, которые прибывали, чтобы отправиться по железной дороге. Был захвачен бронепоезд, на котором в Онегу пытались прорваться офицеры, не успевшие эвакуироваться из Архангельска; «начались аресты офицеров флотскими солдатами и морской пехоты».

Войска Железнодорожного фронта отступали к станции Обозерская, но в 3-ем Северном полку начались беспорядки, и командующий фронтом генерал Б. Н. Вуличевич (1884-1920) «ввиду создавшегося положения отдал приказ о роспуске солдат по домам», а сам с офицерами и некоторыми присоединившимися к ним солдатами двинулся к Онеге. При этом все военные склады были оставлены под охраной пожелавших остаться на родине офицеров.

В Мурманске произошло восстание. Обстановка здесь была относительно благополучная; хорошее продовольственное обеспечение, совместная работа матросов и офицеров в тяжелых условиях Арктики по проводу караванов судов не вызывали беспокойства в возможности социального, тем более вооруженного протеста. И все же здесь произошло одно из самых жестоких событий по захвату командой миноносца «Капитан Юрасовский», который готовился к отходу в море с целью, видимо, присоединиться «к Миллеру». По воспоминаниям кочегара, «в кубрик машинной команды является командир судна и говорит: “Братцы! Поверьте, мы всегда были с вами, вы хорошие ребята, я надеюсь, что вы в нужную минуту поддержите нас, мы вас тоже не оставим”, и т. д., но от команды он не услышал ни одного звука, в кубрике была мертвая тишина…». Миноносец обстреляли с берега, после чего команда сговорилась самостоятельно решить вопрос со своими офицерами: «Вытащили всех золотопогонников на палубу и стали “списывать” по одному за борт, предварительно наградив каждого солидной дозой чугуна в виде ржавых колосников».

21 февраля 1920 г. после короткого сопротивления верные Северному правительству отряды сдались или покинули город, что не позволило генералу Е. К. Миллеру со штабом и госпиталем выполнить первоначальный план, а пришлось двигаться далее, заграницу.

20 февраля командующий Пинежским фронтом генерал-лейтенант П. П. Петренко объявил о своеобразной капитуляции: он обратился в ревком с письмом, в котором указывал, что «ввиду создавшегося положения слагаю с себя власть командующего войсками района и желаю то, что желает население… Окончив служить временному правительству [Северной области] и не находя более возможным носить старую форму, т. е. погоны, прошу разрешить снять их». Под этим письмом приписку «согласен с тем же» и свои подписи поставили еще 13 офицеров. В других письмах, адресованных ревкому, П. П. Петренко неоднократно повторял о своей приверженности «народовластию», по его словам, «в последнее время, когда начались волнения, я не принял никаких мер, т. к. было ясно, что если борьба непопулярна в народе, значит, народ не желает борьбы... Принимая истинным народную демократическую и социалистическую власть, прошу считать меня гражданином [советской] страны». Генерал пытался наладить отношения с ревкомом и лично с Ихоком, организовать «цивилизованную» передачу гарнизона и фронтовых частей новой власти; но ему это не удалось. На Пинежском участке, пожалуй, более всего было жестоких самосудов над офицерами и белыми партизанами.

В селе Лешуконское, где располагался штаб Вашско-Мезенского фронта, командир 1-го Северного полка полковник Троянов поддержал предложение о том, чтобы начать через солдатские комитеты переговоры с красным командованием о сдаче полка, а также согласился передать кодированный приказ батальонным командирам о передаче власти солдатским комитетам. Этот приказ отказался выполнять командир 1-го батальона, «разбираться» с которым были направлены «делегаты красной армии», стоявшей против батальона. Комбат бежал, а «остальные офицеры являлись к [красным делегатам], козыряли и представлялись». Гарнизон онежского села Сред-Погост «упорно держался и ждал помощи». Красные «послали к ним лояльного офицера сказать, что весь тыл сдался. Командир роты пустил себе в лоб пулю, а рота под угрозой смерти сдается».

После «переворота» в частях начинались «торжественные встречи» делегатов от белой и красной армии. Мезенские белоармейцы направили в дер. Нюхча (где располагались красные) свою делегацию с оркестром; была организована торжественная встреча «соединения с нашими братьями». Прибывшие вскоре красноармейские части в Лешуконском приняли лучшим образом, предоставили самые удобные квартиры, обеспечили бельем и питанием. В селе Турчасово (Онежский фронт) «на постах у складов стояли парами красный и бывший белый».

«Условия капитуляции белогвардейских частей» предполагали немедленную сдачу оружия, чтобы оно не оказалось на руках у населения, и арест комсостава. Население и белоармейцы ставились в известность, что «нарком Чичерин по просьбе английского правительства гарантирует неприкосновенность личности комсостава … с правом предоставления свободного выезда при условии полной капитуляции». Арестованных офицеров доставляли в Архангельск, где полковник Констанди заверял их, что это сделано исключительно в целях их личной безопасности, поскольку происходит немало случаев самосудов.

Тем временем из Архангельска сообщили «за границу, что переворот прошел мирно». Но эта парадная сторона не могла скрыть реальной ситуации. Уже через два дня после прихода Красной армии почти все распоряжения «временного комитета» были отменены вновь созданной властью – «революционным комитетом». Прекращена раздача продовольствия населению; под страхом наказания было приказано сдать ценное имущество, оставленное эвакуировавшимися своим родственникам и знакомым «на хранение». Служащим учреждений было приказано «оставаться на своих местах, не прерывая хода работы», готовя документы для передачи отделам губернского исполкома. Через газету сообщили, что «смертная казнь в Советской России отменена. Не верьте слухам», и началась регистрация бывших офицеров белой армии. Полковник Констанди был отстранен от должности, впоследствии арестован и расстрелян.

Как следует из воспоминаний члена Северного правительства Б. Ф. Соколова, «счастливое время очень быстро закончилось. В начале марта прибыла Че-Ка… Между уполномоченным ВЧК Эйдуком и комиссаром Кузьминым, сторонником более мягких мер, началась ожесточенная борьба. Население приуныло…». Но это уже другая страница истории установления советской власти в Поморье.

Список литературы

Бакшевпикова, В. Н. Население Северной области в период интервенции и гражданской войны (март 1918 - февраль 1920 гг.). Дис. … канд. ист. наук. - Мурманск, 1998. – 203 с.

Морозова, О. М., Трошина, Т. И. Тыл войны без фронта: невоюющее население в условиях гражданской войны (1917-1920 гг.). – Ростов-на-Дону: Изд-во ДГТУ, 2015. - 283 с.

Носков, Н. Г. Воспоминания об освобождении Мурманска от белых и интервентских банд в 1920 г. // Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев: Сб. воспоминаний и документов. - Мурманск, 2006. - С. 227-229.

Новикова, Л. Г. Провинциальная «контрреволюция»: Белое движение и Гражданская война на русском Севере, 1917-1920. - М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 377 с.

Овсянкин, Е. И. На изломе истории: события на Севере в 1917-1920 гг.: мифы и реальность. – Архангельск: Архконсалт, 2007. – 186 с.

Соколов, Б. Ф. Падение Северной области // Белый Север, 1918-1920: Мемуары и документы. Вып. II. – Архангельск: Правда Севера; Аргус, 1993. - С. 316-432.

References

BAKSHEVPIKOVA, V. N. Naselenie Severnoi oblasti v period interventsii i grazhdanskoi voiny (mart 1918 - fevral' 1920 g.): Diss. kand. ist. nauk [Population of the Northern Region in the period of Allied Intervention and Civil War (March 1918 – February 1920): Cand. hist. sci. diss. In Russ.]. Murmansk, 1998, 203 p.

MOROZOVA, O. M., TROSHINA, T. I. Tyl voiny bez fronta: nevoyuyushchee naselenie v usloviyakh grazhdanskoi voiny (1917-1920 gg.). [The rear in the war without front-lines: Non-combatants in the Civil War (1917–20). In Russ.]. Rostov-on-Don, 2015, 283 p.

NOSKOV, N. G. Vospominaniya ob osvobozhdenii Murmanska ot belykh i interventskikh band v 1920 g. [Memoirs on the liberation of Murmansk from White and Intervention gangs in 1920. In Rus.] IN: Grazhdanskaya voina na Murmane glazami uchastnikov i ochevidtsev: Sb. vospominanii i dokumentov [Civil war on Murman in the eyes of participants and eyewitnesses: Collected memoirs and documents. In Russ.]. Murmansk, 2006, pp. 227-229.

NOVIKOVA, L. G. Provintsial'naya “kontrrevolyutsiya”: Beloe dvizhenie i Grazhdanskaya voina na russkom Severe, 1917-1920 [The provincial "counter-revolution": The White movement and the Civil War in the Russian North: 1917–20. In Russ.], Moscow, 2011, 377 p.

OVSYANKIN, E. I. Na izlome istorii: sobytiya na Severe v 1917-1920 gg.: Mify i real'nost' [At the turning point of history: Events in the North in 1917–20: Myths and reality. In Russ.], Arkhangelsk, Arkhkonsalt publ., 2007, 186 p.

SOKOLOV, B. F. Padenie Severnoi Oblast. [The Fall of the Northern Region. In Russ.]. IN: Belyi Sever, 1918-1920: Memuary i dokumenty [White North: 1918–20: Memoirs and documents. In. Russ.]. Issue 2. Arkhangelsk, 1993, pp. 316-432.

Сведения о грантах

Статья подготовлена в рамках исследования, поддержанного грантом РФФИ, научный проект № 18-09-00237.

Grant information

This article has been prepared as part of the study supported by the grant from the Russian Foundation for Basic Research (science project no. 18-09-00237).

Сведения об авторах

Трошина Татьяна Игоревна, доктор исторических наук, доцент, Северный (Арктический) федеральный университет им. М. В. Ломоносова, кафедра социальной работы и социальной безопасности, профессор, Северный государственный медицинский университет, кафедра гуманитарных дисциплин, профессор, г. Архангельск, Российская Федерация, 8-911-571-04-66, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About the authors

Troshina Tatyana Igorevna] PhD in History, M. V. Lomonosov Northern (Arctic) Federal University, department of social work and social security, professor; Northern State Medical University, department of humanities, professor, Arkhangelsk, Russian Federation, +7-911-571-04-66, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В редакцию статья поступила 21.01.2020 г., опубликована (для цитирования):

Трошина, Т. И. Февраль 1920 г. в Архангельской губернии: Цепная реакция «бескровной революции» в Архангельске // Вестник архивиста. – 2021. - № 1. – С. 259-274. doi 10.28995/2073-0101-2021-1-259-274

Submitted 21.01.2020, published (for citation):

TROSHINA, T. I. Fevral' 1920 g. v Arkhangel'skoi gubernii: Tsepnaya reaktsiya “beskrovnoi revolyutsii” v Arkhangel'ske [February 1920 in the Arkhangelsk Gubernia: Chain Reaction of the “Bloodless Revolution” in Arkhangelsk. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2021, no. 1, pp. 259-274. doi 10.28995/2073-0101-2021-1-259-274