О КНИГАХ КНЯЗЕЙ ВОРОТЫНСКИХ В XVI в.

Печать PDF

А.С. УСАЧЕВ

О КНИГАХ КНЯЗЕЙ ВОРОТЫНСКИХ В XVI в.
Usachev A.S. About the books of Princes Vorotynskiy in 16th century
Аннотация / Annotation
В статье исследуются сведения о рукописных и печатных книгах, принадлежавшим представителям крупного боярского рода В.И., М.И. и А.И. Воротынских (XVI в.). Выясняется, что значительная часть книг была вложена Воротынскими в Кирилло-Белозерский, одоевский Анастасьин и перемышльский Успенский Шаровкин монастыри. Исследование основано на анализе данных записей на книгах, вкладных книг, актов и других источников.
In article data on the hand-written and old printing books of princes Vladimir, Michael and Alexander Vorotynsky (16th century) are given. It is found out that the considerable part of books has been gifted by Vorotynsky to Kirillo-Belozersky, Anastasin (near Odoev) and Uspensky Sharovkin (near Peremyshl) monasteries. Work is based on records on the books, deeds, books of gifts and other sources.
Ключевые слова / Keywords
Источниковедение, книжность, рукописная книга, старопечатная книга, археография, политическая элита, боярство, Воротынские, история России, XVI в. Source study, book culture, hand-written book, old printing book, source study, archaeography, political elite, nobility, Vorotynsky, Russian history, 16th century.
УСАЧЕВ Андрей Сергеевич – профессор кафедры истории и теории исторической науки факультета истории, политологии и права Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), доктор исторических наук, г. Москва; 8-917-540-43-79; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
Исследование выполнено по гранту Президента РФ для поддержки молодых ученых (проект № МД-209.2012.6).
При рассмотрении вопроса о происхождении и бытовании рукописных книг в России XVI в. стало привычным в первую очередь обращаться к книжным собраниям крупных монастырей, владычных кафедр и соборов, которые в целом ряде случаев сохранились в архивохранилищах. Вместе с тем, очевидно, что духовными лицами круг заказчиков, читателей и собирателей книг в эту эпоху не ограничивался. Ключевое значение при изучении книжных интересов светских лиц имеет изучение книжных собраний представителей знати, которые по своему статусу и имущественному положению могли позволить себе создание более или менее крупных библиотек. Однако очевидные трудности в их изучении — прежде всего, их плохая сохранность, а также рассеянность их остатков по ряду архивохранилищ, подчас находящихся в различных городах, — нередко побуждают исследователей книжной культуры Средневековой Руси оставлять в историографической тени этот важный аспект в ее истории. Вместе с тем, как показывает итоги немногочисленных исследований, специально посвященных рассмотрению книжных интересов представителей русской элиты XVI в., их изучение таит в себе немало сюрпризов . Стремясь, по крайней мере, отчасти заполнить очевидную лакуну в изучении данной тематики, ниже свое внимание мы сосредоточим на рассмотрении ряда фактов, свидетельствующих об определенном интересе к книгам представителей одного из самых знатных родов титулованной знати — князей Воротынских.
В 1487 г. на службу к великому князю московскому Ивану III вместе со своей вотчиной перешел потомок черниговских князей Иван Михайлович Воротынский (ум. 21.07.1535 г.), принявший самое активное участие в русско-литовских войнах конца XV — первой трети XVI в. У И.М. Воротынского было три сына — Владимир (ум. 27.09.1553 г.), Михаил (р. ок. 1513—1514 — ум. в конце 1573 — начале 1574 г.) и Александр (ум. 6.02.1565 г.) — игравших весьма заметную роль в политической жизни Русского государства XVI в. (в эпоху Ивана IV они подчас занимали третье место в Боярской думе, уступая лишь родственникам царя Бельским и Мстиславским). В разное время братья Воротынские владели Одоевым, Новосилем, Воротынском, Перемышлем, а также землями в иных уездах . Не рассматривая специально их биографии, которые уже неоднократно привлекали внимание исследователей , ниже свое внимание мы обратим на ряд фактов, позволяющих раскрыть ранее неизвестную страницу в истории данного рода — интерес его представителей к книгам.
ВЛАДИМИР
В литературе уже отмечалась близость Воротынских к Кирилло-Белозерскому монастырю . Вкладная книга этой обители содержит сведения о целом ряде вкладов на помин души Ивана Михайловича, а также его сыновей — Владимира, Михаила и Александра . Особо щедрым был вклад вдовы Владимира — Марии (урож. Оболенской): после смерти мужа, погребенного в этой обители, она дала богатый вклад земельными владениями и драгоценной утварью. На эти средства в монастыре была построена «церковь каменна над князем Володимером Ивановичем [т.е. над местом его погребения. — А.У.] во имя великого князя Владимера Киевского, и в той церкви обедня служити вседневные, и князя Володимера Ивановича поминати, доколе и монастырь стоит» (именно за строительство этой церкви Иван IV подверг яростной критике братию обители в своем знаменитом послании 1573 г. в Кирилло-Белозерским монастырь — царь обвинил вдову В.И. Воротынского в гордыни и попытке «величания образа» своего супруга ).
Среди прочего Мария вложила в обитель Апостол и Евангелие . Если судьба Апостола нам на сегодняшний день неизвестна, то вложенное вдовой В.И. Воротынского Евангелие может быть соотнесено с соответствующей рукописной книгой XVI в. из собрания Кирилло-Белозерского монастыря. Она содержит владельческую запись: «Володимера Ивановича Воротынского» . Возможно, итоги последующего обследования кирилловских рукописей позволят выявить и Апостол В.И. Воротынского.
МИХАИЛ
С именем самого известного из братьей Воротынских — Михаила, одного из самых знаменитых русских воевод XVI в., — связано происхождение, по меньшей мере, одной рукописной книги. В 1557/58 г. по его заказу была переписана минеи на месяцы октябрь и ноябрь. Как сообщает выходная запись на книге, минеи «в лeто 7066 при цари и великом князи Иванe Васильевичи всея Руси сомадер[ж]ци писоны повелением благовeрнаго князя Михаила Ивановича Воротыньского в Ностасов монастырь и при брате его князи Александрe Ивановичи» .
Любопытно отметить, что заказчиком книги выступает Михаил, но писец счел нужным упомянуть и Александра (Владимира ко времени написания рукописи в живых уже не было). Это обстоятельство может быть связано не только с кровным родством упоминаемых в записи лиц (целый ряд выходных записей на рукописях XVI в., написанных по заказу представителей русской знати, как правило, их близких родственников не упоминает ), но и с фактом совместного владения братьев Новосильско-Одоевским уделом . Последнее служит аргументом, хотя и косвенным, в пользу того, что рукопись писалась на территории удела. Упоминание о том, что она писалась в «Ностасов монастырь» можно рассматривать как указание на то, что рукопись, скорее всего, не писалась непосредственно в стенах этой обители. Возможно, рукопись переписывалась в доме М.И. Воротынского, одним из его слуг. Такие случаи в XVI в. известны. Так, сохранились рукописные книги, которые писались слугами («паробками») М.В. и В.М. Тучковых (1519—1520 и 1544/45 гг.) , а также слугой А.С. Кутузовой (Воронцовой) (1548 г.) ; по-видимому, некоторые другие рукописные книги, писавшиеся по заказу представителей знати, также переписывались их слугами .
Дополнительным доводом в пользу предположения о переписке книги на территории удела служит адресат книги — «Ностасов монастырь». По всей видимости, речь шла об упраздненном во второй половине XVIII в. одоевском Анастасьином монастыре Рождества Богородицы, который, находясь на территории Новосильско-Одоевского удела, по сути, являлся «домовым» монастырем Воротынских . На статус монастыря по отношению к братьям Воротынским — Михаилу и Александру Ивановичам — вполне однозначно указывает вкладная книга Анастасьина монастыря. Под 1557 г. она сообщает, что 1 ноября этого года «приказали князь Михайло да князь Александр Ивановиче в своей вотчине в Одоеве у Ржества пречистые Богородицы в Настасове монастыре [здесь и далее выделено нами. — А.У.] игумену Герману, и священником, и всем старцам по родителех по своих кормити кормы, потому что они те монастыри в своей вотчине ставили, и строили их всяким своим строением, а земли к тому монастырю подавали, доколе и монастырь стоит» . На это же указывает и поименование Михаила и Александра анастасьинским игуменом Германом «государями своими» . Неудивительно, что вкладная книга Анастасьина монастыря содержит сведения о вкладах «на помин души» Владимира, Михаила Александра, а также их отца Ивана Михайловича Воротынского , сведениях о которых хорошо согласуются и дополняются материалом описания владений этого монастыря .
Не исключено, что внимание М.И. Воротынского к Анастасьину монастырю было обусловлено и тем, что его мать — жена И.М. Воротынского Анастасия Ивановна (урож. Захарьина) (ум. 1522 г.) носила это имя ; это же имя носила и племянница М.И. Воротынского — дочь его старшего брата Владимира .
Судя по всему, на определенном этапе книга покинула пределы этой обители (в известном исследователям XIX — начала XX в. перечне ее книг она не фиксируется ) и, пройдя через руки ряда владельцев, оказалась в собрании Н.П. Румянцева.
М.И. Воротынский не только заказывал и вкладывал книги, но и располагал собственной библиотекой, которая по наследству перешла к его сыновьям. Так, в своей духовной грамоте (июнь 1566 г.) он отмечает: «А что после моего всякого живота после моего живота опрочь того останется, что есми дал жене своеи, образов окладных и неокладных и книг всяких и платья и лошадеи и сосудов серебреных и погребовых и поваренных оловяных и медных и деревяных и вотчина моя вся — детем моим Ивану да Дмитрею» . Из контекста очевидно, что речь идет о ряде книг, причем самых разных по содержанию (подобное разнообразие характерно и для книг его брата Александра, об этом см. ниже). Отсутствие известных в настоящее время его посмертных вкладов книгами, которые были даны по его братьям, может быть связано с тем, что Михаил (в отличие от Владимира и Александра) имел сыновей, которые и унаследовали его имущество (в т.ч. и книги).
АЛЕКСАНДР
Источники сохранили больше всего сведений о книгах наименее заметного из братьев Воротынских — Александра: помимо земельных пожалований в удельный перемышльский Успенский Шаровкин монастырь известен целый ряд его вкладов книгами. О них сообщает вкладная книга этой обители.
Согласно приведенным в ней данным, в 1552 г. Владимир дал «книгу Антиоха в десть, да Соборник в десть же». В этом же году он прислал из Пскова «книгу Торжественник, да Владычни праздники, да другую же [книгу. — А.У.] Торжественник от [недели] Мытара и Фарисея до [недели] Всех Святых». 22 декабря 1552 г., прибыв на богомолье о рождении ребенка вместе с женой Марфой, князь среди прочего вложил в обитель «книгу Ефрем в десть, да Псалмы Давыдовы в десть, да книгу Измарагд в полдесть… да две книги Беседы Матфея Евангелиста, да Стословец, да Дорофей». В 1560 г. приехавший в монастырь на освящение новой церкви князь вложил «2 книги в десть: Патерик большой, да Матфей Евангелист толковый» .
Вклад книгами последовал в обитель и после смерти ее ктитора — вкладная книга Шаровкина монастыря сообщает о том, что «в 1565 году преставися князь Александр, во иноках Арсений, дал по себе книг в монастырь: Евангелие да Апостол печатные в десть, да Псалтырь со возследованием в полдесть, застежки серебренные» .
Как видим, речь, шла о 15 рукописных и 2 печатных книгах. Ввиду отсутствия самих книг, а также сведений об их происхождении трудно сказать точно, были ли рукописные книги (или, по меньшей мере, какая-то их часть) написаны в доме Александра или они были специально куплены им для вклада. Возможно, оба объяснения имеют право на существование. С одной стороны, вкладная книга Шаровкина монастыря упоминает книги, присланные князем из Пскова, которые там могли быть им приобретены. С другой стороны, известие, по крайней мере, об одной рукописи, написанной по заказу М.И. Воротынского «при брате его князи Александрe Ивановичи», побуждает предполагать, что в доме Воротынских (вероятно, на территории удела) велась переписка книг.
Как следует из вкладной книги Шаровкина монастыря, от князя Александра в обитель поступило весьма значительное по средневековым меркам число книг — при жизни 14, и после его смерти еще 3. Нельзя исключить того, что столь щедрый вклад Александра книгами в Шаровкин монастырь был обусловлен тем, что, в отличие от прочих братьев, он умер бездетным. Как уже указывалось выше, после смерти его брата Михаила остались сыновья, которым среди прочего были завещаны и «книги всякие». Несомненно, какую-то часть имущества (в т.ч., вероятно, и книги) старшего из братьев Владимира могла унаследовать его дочь Анастасия ; возможно, именно поэтому вдова Владимира Мария вложила в Кириллов лишь две рукописные книги.
Особый интерес для историка книги представляет посмертный вклад А.И. Воротынского, в котором фигурируют «Евангелие да Апостол печатные в десть».
В первом случае речь, судя по всему, идет об одном из изданий т.н. анонимной типографии, работавшей в Москве в 50-е — первой половине 60-х гг. XVI в. В этот период в свет вышло три издания Евангелия — т.н. узкошрифтное (ок. 1553/54 г.) , среднешрифтное (ок. 1558/59 г.) и широкошрифтное (ок. 1563/64 г.) (их формат одинаков — 2°, т.е. «в десть»). Ни один из известных нам в настоящее время сохранившихся экземпляров этих изданий владельческой или вкладной записи А.И. Воротынского не содержит . Однако, сам факт бытования одного из первых изданий первой русской типографии на юго-западной окраине Русского государства дает основания расширить имеющиеся в науке представления о географии распространения первых русских изданий.
Во втором случае, по всей видимости, речь идет о первой русской датированной печатной книге — Апостоле Ивана Федорова 1564 г. Любопытно, отметить, что экземпляр Апостола у А.И. Воротынского появился почти сразу же после его выхода в свет весной 1564 г. Вероятно, Апостол попал к А.И. Воротынскому не позднее осени 1564 г. — времени его пострига. Данная запись вкладной книги наряду с записью сына боярского Г.Ф. Третьякова на экземпляре Апостола, имеющего вкладную запись 1564/65 г. в Никольскую церковь , и сообщением о вкладе печатного Апостола епископом крутицким Галактионом в Иосифо-Волоколамский монастырь (ок. 1565—1568 гг.) , представляет один из наиболее ранних известных случаев упоминания о бытовании экземпляров Апостола 1564 г.
Возможно, результаты обследования архивохранилищ в будущем позволят идентифицировать книги, как рукописные, так и экземпляры печатных, вложенные А.И. Воротынским в Успенский Шаровкин монастырь.
Характеризуя масштаб книжных вкладов А.И. Воротынского, отметим, что нам в настоящее время известен лишь один сопоставимый по числу книг вклад, сделанный знатным светским лицом, — вклад известного писателя макарьевской поры В.М. Тучкова (ум. 1548 г.), автора особой (т.н. тучковской) редакции Жития Михаила Клопского . Согласно вкладной книге Кирилло-Белозерского монастыря, он вложил в эту обитель полный комплект (!) четьих миней, а также другие книги. Как сообщает источник, В.М. Тучков дал «в дом Пречистой и Кирилу чюдотворцу, и игумену Афонасию з братиею, или кто по нем иный игумен будет… 12 Миней Четьих, три книги в десть — Беседы евангельскиа» . Трудно сказать точно, были ли все эти книги (или какая-то их часть) написаны в доме Тучковых. Учитывая то, что, как уже отмечалось выше, в доме Тучковых по заказу Василия и его отца Михаила Васильевича (ум. не ранее 1550 г.) их слуги переписывали книги, можно полагать, что, по крайней мере, часть вложенных книг была создана в их дому. Редкий по своему объему вклад В.М. Тучкова подчеркивает уникальность подобного вклада для представителя знати, который, в отличие от В.М. Тучкова, специального внимания литературному творчеству не уделял.
* * *
Приведенный выше материал дает оснований полагать, что удельные князья братья Воротынские — Владимир, Михаил и Александр — являлись лицами, проявлявшими несомненный интерес к книгам, интерес, который в течении длительного времени ускользал от внимания исследователей.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.