.|
ДУХОВЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СССР В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941–1945 гг.
| 19 Июля 2015
Иеродиакон ПЛАТОН (С.В. РОЖКОВ), г. Козельск, Российская Федерация
ДУХОВЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ СССР В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941–1945 гг.
Аннотация
В статье, основанной на изучении опубликованных трудов и впервые выявленных архивных источников, освещается религиозная политика немецкого вермахта на оккупированных территориях СССР в годы Второй мировой войны 1941–1945 гг., стратегические и тактические планы оккупационного режима в отношении Церкви, духовенства и верующего населения на разных этапах войны. Вопрос о пребывании и служении лиц духовного звания на оккупированной территории встал перед Русской Православной Церковью в процессе канонизации новомучеников и исповедников Российских ХХ столетия. Проведенное церковными исследователями изучение вносит дополнительное знание в проблему, актуальность которой в свете развернувшихся событий на бывших оккупированных в годы войны территориях возрастает. Показано, что сотрудничество людей с оккупационными властями в тех или иных формах было неизбежно. Имело место и явление коллаборационизма – осознанного, добровольного содействия оккупационным властям в ущерб своей стране. На конкретных документально удостоверенных фактах освещаются судьбы духовенства, цели создания немецким командованием «Православной миссии в освобожденных областях России», причастность лиц духовного звания к осуществлению ее деятельности. Отмечается, что рассекреченный в отечественных и зарубежных архивах и доступный для исследования комплекс архивных источников все еще оказался недостаточен для выяснения всей необходимой информации о духовенстве, оказавшемся на оккупированных территориях.
Ключевые слова
Архив, источник, Отечественная война 1941-1945 гг., Русская Церковь, духовенство, коллаборационизм, оккупационный режим, Псковская миссия, религиозная политика вермахта.
В 1941–1945 гг. густонаселенные территории СССР оказались под властью Третьего Рейха. В советской историографии этот аспект исторического прошлого не получил освещения. Как отмечает известный исследователь религиозной политики советского государства М.С. Шкаровский, «хотя со времени окончания Великой Отечественной войны прошло уже больше 65 лет, существуют ее важные аспекты и темы, которые начали глубоко изучаться лишь относительно недавно, последние 15–20 лет. К числу таких тем относится история Русской Православной Церкви, других конфессий СССР, а также государственная религиозная политика Советского Союза и нацистской Германии в 1941–1945 гг.». Наше исследование проблемы подтверждает этот вывод.
Патриотическая позиция Русской Православной Церкви, разделившей с народом все тяготы и беды военного времени, хорошо известна. Роль Церкви была оценена государством по достоинству, многие священнослужители были награждены высокими государственными наградами. Эта тема в истории Церкви получила определенное освещение. Но духовенство, оказавшееся в силу обстоятельств на оккупированной территории, оказалось куда в более трудном, неоднозначном и даже трагичном положении. Стремясь к исполнению своего долга, священники были вынуждены исполнять такие требования нацистских органов власти для своей легализации, которые, несомненно, выходили за евангельские рамки. В условиях оккупации духовенство стояло перед тяжелейшим выбором: служить, исполняя требования нацистов, или бросить служение, оставив верующий народ без духовной поддержки. К сожалению, эта «неудобная» тема в истории Церкви не исследована и, в основном, замалчивается.
В связи с изучением проблем канонизации подвижников Русской Православной Церкви ХХ столетия и необходимостью получения документально удостоверенных данных о служении лиц духовного звания, в том числе на оккупированной территории, нами проводилось всестороннее изучение опубликованных трудов и доступных архивных источников, сохранившихся в архивах УФСБ РФ по Ленинградской, Калужской, Псковской, Московской областей. Установлено, что, несмотря на неполноту источниковой базы, все еще малодоступной для исследователей, а также нередко проявляемый субъективизм и односторонность подхода к анализу проблемы современных исследователей, появившиеся труды в своей совокупности, вводят в научный оборот многие источники, позволяя восстановить ход событий, раскрыть сущностные характеристики фактов, в том числе связанных с истоками, причинами коллаборационизма в среде духовенства и верующих на оккупированных территориях.
К сожалению, архивы учреждений оккупационного периода в спешке вывозились отступающей армией за рубеж. Брошенная часть архивов, оставаясь какое-то время бесхозной, гибла. К целенаправленным действиям по собиранию документов оккупационного периода архивисты приступили согласно Резолюции от 1–3 июня 1943 г., принятой на конференции историков-архивистов СССР, которая одобрила мероприятия по выявлению и собиранию в государственные архивы документальных материалов фашистских военных и гражданских учреждений на территории бывших оккупированных областей СССР. Оперативные группы архивистов Украины, Белоруссии, Молдавии, Ростовской, Орловской и других областей Российской Федерации спасли от уничтожения многие документы бургомистерств, бирж труда, хозяйственных управлений немецкого командования, военных комендантов. В Харькове, Ворошиловграде удалось собрать значительный объем немецких кинофотоматериалов. Названные комплексы архивных документов содержали ценнейшую информацию, в том числе о проведении религиозной политики среди населения.
Изучение показало, что политика немецкого вермахта в отношении религии в годы Великой Отечественной войны осуществлялась планомерно, продуманно, по заранее отработанным схемам и программам с учетом антирелигиозной репрессивной политики советского правительства в отношении Церкви и духовенства, когда разрушение храмов сопровождалось действиями, которые преднамеренно оскорбляли и унижали чувства верующих. Однако, «несмотря на все, русское население, в особенности проживающее в сельской местности, оставалось в большинстве своем религиозным». В течение подготовительного периода ставка делалась на использование науки и искусства, на воспитательную работу среди молодежи в национал-социалистическом духе, на подрыв Церкви изнутри посредством доверенных лиц в религиозных группах, которые будут сознательно работать в качестве шпионов и агентов.
В связи с организацией действий по проведению операции «Барбаросса» на оккупированных территориях начальник полиции безопасности и СД Гейдрих 2 июля 1941 г. указывал высшим командирам СС и полиции безопасности: «Против устремлений православной церкви распространить свое влияние на массы ничего не предпринимать. Напротив, всячески содействовать им, причем... избегать единства церкви. Также не препятствовать образованию религиозных сект». Согласно «Плану национал-социалистической религиозной политики», разработанному ведомством главного идеолога нацистской партии А. Розенберга, предусматривался 25-летний период до вступления в силу на занимаемых территориях исторически обновленной, свободной от христианства, германской религии.
Использовались и иные многочисленные косвенные способы достижения цели. В декабре 1941 г. Гитлер, излагая свои перспективные планы уничтожения христианства, говорил: «Война идет к концу. Последняя великая задача нашей эпохи заключается в том, чтобы решить проблемы Церкви. Только тогда германская нация может быть совершенно спокойна за свое будущее. Нужно подождать, пока Церковь сгниет до конца, подобно зараженному гангреной органу. Нужно довести до того, что с амвона будут вещать одни дураки, а слушать их будут одни старики...».
Таковы были стратегические планы Третьего рейха в отношении Русской Православной Церкви.
В условиях возрастающего народного сопротивления гитлеровцы возлагали особую надежду на духовный коллаборационизм. «Если советская власть считала Церковь и священнослужителей своими врагами, нацисты рассматривали их как своих потенциальных союзников». Оккупационные власти стремились вовлечь в борьбу с партизанами всех лиц, в том числе духовного звания, требовали от них активной совместной работы. Представители гражданской администрации под страхом карательных санкций обязаны были принимать меры, направленные на выявление партизан и предупреждение нападений с их стороны, в том числе формировать сеть осведомителей среди населения и вести пропагандистскую работу. Политически нейтральным в такой обстановке оставаться было практически невозможно.
Духовенство, как менее всех других социальных групп населения имевшее повод любить советскую власть, состояло из приоритетных кандидатов на вербовку, и немецкие спецслужбы проявляли большую гибкость в способах реализации своих целей. Так, бывший сотрудник немецких спецслужб Д. Каров свидетельствовал: «Абвер пришел к выводу, что всех лиц, участвующих в религиозно-духовной жизни населения, более целесообразно использовать в качестве источников информации, чем как штатных агентов. Там они оказывали ценные услуги, часто даже не отдавая себе отчета в этом». «Исходя из анализа деятельности завербованных на захваченных на советской территории агентов и пропагандистов, которая отражена в следственных материалах, следует, что под действием угроз, или по каким-либо другим причинам завербованные добросовестно выполняли свои задания. Без их деятельности немецко-фашистским захватчикам было бы крайне сложно вести военные действия, держать под контролем узников лагерей, население оккупированных районов и проводить здесь свои мероприятия».
К настоящему времени выявлено 555 человек, так или иначе связанных с Псковской миссией, во главе которой был поставлен протоиерей Кирилл Зайц, завербованный немецкими спецслужбами в качестве секретного агента. Материалы на девятнадцать членов миссии недоступны исследователю, поскольку они засекречены, а фигуранты не реабилитированы. После изучения доступных архивно-следственных дел в отношении участников Псковской миссии можно полагать, что немецкими спецслужбами было завербовано не только все руководство миссии, но и немалая часть подчиненного духовенства, а все духовенство без исключения, всецело зависимое от немецкой администрации, должно было в той или иной мере сотрудничать с властями. Кто-то и пытался вести двойную игру, как например митрополит Сергий (Воскресенский), но добром это кончалось крайне редко, происходили и перекрестные проверки. Таким образом, возможность осуществлять религиозную деятельность на оккупированной территории, можно было только на условии сотрудничества с оккупационным режимом. Противостоять этому было возможно только разорвав все связи, как поступали некоторые священники, уходя к партизанам вместе с семьями, оставив свое служение, дом и хозяйство. Были случаи крайне рискованного сотрудничества с партизанами–подпольщиками.
В рамках контрразведывательной работы в августе 1942 г. в Псковской миссии был распространен секретный циркуляр, подписанный протоиереем Кириллом Зайцем, где давались следующие указания: выявлять партизан и лиц, связанных с ними; среди прихожан выявлять всех тех, кто настроен против немцев и высказывает недовольство немецкими порядками; выявлять... священников-самозванцев; выявлять в своем приходе всех лиц, кто ранее был репрессирован советской властью. Также требовалось осуществлять сбор сведений о урожайности, о деятельности сельских и церковных старост и волостных старшин, популяризировать земельную реформу, проводимую немецкими властями.
Служились молебны о здравии фюрера, немецкое командование регулярно информировалось о всех посторонних и подозрительных лицах. По сведениям Н.А. Ломагина, «помимо ведения активной пропаганды и сбора сведений о политическом и экономическом состоянии районов, «Православная миссия», по предварительным данным, передала в руки немецких контрразведывательных органов 144 партизана и советских патриота, проводивших активную борьбу против немцев». Конечно, священники миссии выполняли и свой непосредственный долг: проводили богослужения, крестили, венчали, духовно помогали советским военнопленным.
Игумен Псково-Печерского монастыря Павел (Горшков; скончался в заключении в 1950 г.), активно сотрудничал с немецкой администрацией. Когда в 1941 г. немцы заняли Псков, игумен Павел устроил торжественный молебен и крестный ход в честь «освободителей». В материалах следственного дела есть сведения, что игумен Павел выполнял распоряжения немецкой администрации по выявлению политических настроений жителей г. Печоры и лиц, враждебно относящихся к оккупантам, благословил изменника генерала Власова и возглавляемую им РОА. Канцелярия Адольфа Гитлера благодарила игумена за подарок, посланный им ко дню рождения «вождя», сохранились поздравительные адреса игумена к немецкой администрации. Вместе с отступавшей немецкой армией были вывезены многие ценности древней обители. Понятно, что насельники монастыря, привыкшие к жизни в буржуазной Эстонии, не могли лояльно относиться к советской власти и с наступлением войны должны были сделать свой выбор, однако мотивация многих поступков настоятеля по-прежнему не ясна.
Некоторые исследователи в своих работах о духовенстве в годы войны стараются избегать деликатной и сложной темы религиозного коллаборационизма, но замалчивание этого в условиях определенной доступности архивных материалов, как нам представляется, антиисторично и не может быть оправдано ложным пониманием нравственно-этических ограничений.
Список литературы
1. Иоффе Э.Г. Абвер, полиция безопасности и СД, тайная полевая полиция, отдел «иностранные армии – Восток» в западных областях СССР. Стратегия и тактика. 1939–1945 гг. - Минск, 2007. – 384 с.
2. Ковалев Б.Н. Коллаборационизм в России в 1941–1945 гг.: типы и формы. - Великий Новгород, 2009. – 372 с.
3. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Сб. документов / Отв. сост. О.Ю. Васильева и др. - М., 2009. – 778 с.
4. Соколова Л.И. Деятельность Псковской духовной миссии по материалам следственного дела протопресвитера Кирилла Зайца и других членов миссии // Прославление и почитание святых. Материалы конференции. - М., 2014. - С. 46–61.
5. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. Материалы по истории Церкви. Кн. 21. - М., 2000. – 423 с.
References
1. Ioffe Je. G. Abver, policija bezopasnosti i SD, tajnaja polevaja policija, otdel «inostrannye armii – Vostok» v zapadnyh oblastjah SSSR. Strategija i taktika [Abver, security police and SD, secret field police, department "foreign armies – the East" in the western areas of the USSR. Strategy and tactics. 1939–1945]. Minsk, 2007. 384 p.
2. Kovalev B. N. Kollaboracionizm v Rossii v 1941 – 1945 gg.: tipy i formy [Collaboration in Russia in 1941 - 1945: types and forms]. Great Novogorod, 2009. 372 p.
3. Russkaja Pravoslavnaja Cerkov' v gody Velikoj Otechestvennoj vojny 1941–1945 gg. [Russian Orthodox Church in days of the Great Patriotic War of 1941-1945]. M., 2009. 778 p.
4. Sokolova L. I. [Activity of the Pskov spiritual mission for materials of investigative business of the protopresbyter Kirill Zayts and other members of mission]. XXII Mezhdunarodnye Rozhdestvenskie chtenija. Proslavlenie i pochitanie svjatyh. Materialy konferencii [International Christmas readings. Glorification and honoring of the sacred]. Moscow, 2014, pp. 46-61.
5. Shkarovskij M.S. Russkaja Pravoslavnaja Cerkov' pri Staline i Hrushheve. Materialy po istorii Cerkvi. Kn. 21 [Russian Orthodox Church at Stalin and Khrushchev. Materials on stories of Church. Book 21]. M., 2000. 423 p.
Сведения об авторах
Иеродиакон Платон (Рожков Сергей Владимирович), Введенский ставропигиальный мужской монастырь, Оптина пустынь, издательский отдел, г. Козельск, Российская Федерация, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
Hierodeacon Platon (Rozhkov S.V.), Kozelsk, Russian Federation
CLERGY OF RUSSIAN ORTHODOX CHURCH IN OCCUPIED TERRITORIES OF THE USSR IN THE PERIOD OF THE GREAT PATRIOTIC WAR OF 1941-1945
Annotation
This article is based upon previously published works and newly revealed archive sources. It covers the religious policy of the German Wehrmacht on the occupied USSR territories during World War II (1941-1945) as well as strategic and tactic plans of the occupation authorities concerning Russian Orthodox Church, it's clergy and lay in different stages of the war. The question of staying and performing of the religious services by the Russian Church's clergy on the occupied territories has arisen in the process of canonization of the New Martyrs and Confessors of the Russian Orthodox Church of the XX century. Previous studies by the church researchers introduce additional knowledge on the problem, which topicality grows in the light of historical events that took place on the formerly occupied territories. It is shown that some collaboration of people with the occupation authorities was inevitable. But what also took place was the deliberate and purposeful collaboration with the occupants to the prejudice of the native country. The authentically documented facts shed light on the lives of the clergy, purposes of creation of the "Orthodox mission on the liberated territories" by the German command and involvement of the clergy in it's activities. It is also noted that all the declassified and accessible by the moment volume of historical sources in Russia and abroad has turned out to be inadequate for the final clarification of all the aspects of the priesthood life under the occupation.
Keywords
Patriotic war 1941-1945, Russian Church, clergy, collaboration, occupational mode, Pskov mission, religious policy of the German Wehrmacht.
About author
Hierodeacon Platon (Rozhkov Sergey Vladimirovuch), Publishing dept. Optina Poustin monastery, Kozelsk, Russian Federation, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript